Назад

Наши партнеры:

www.pirastro.com/

Наши контакты:
109052, г. Москва,
ул. Нижегородская,
д. 29-33, стр.27

info@philharmonik.ru

– Лев Борисович, вы – известный исполнитель, вы – педагог, чьи ученики занимают высшие места на многих конкурсах. Вы много ездите по миру, слушаете, кто как выступает. Как вы бы оценили сегодняшнее состояние виолончельного искусства в нашей стране?
– За последние тридцать лет я, по существу, посетил все конкурсы в различных ипостасях, от члена жюри и почетного гостя до простого посетителя. Ситуация сейчас, конечно, очень интересная. Она связана с общим развитием нашей цивилизации и развитием нашего искусства. Относительно виолончельного искусства… В наши дни мы наблюдаем здесь огромный прогресс – как и во всех видах человеческой деятельности. Но прогресс – это не только достижения, а также и утраты. Поэтому за последние годы мы не только что-то приобрели, но и многое потеряли. В мире сейчас идет процесс дегуманизации: дегуманизации искусства и дегуманизации жизни. Это не значит, что человечество стало менее гуманным и более жестоким, – оно всегда таким было. Но никогда эти антигуманные моменты в жизни человечества не встречали такого широкого оправдания или попыток оправдания, и, хочется даже сказать, общественного равнодушия к тем ужасающим вещам, которые мы сейчас имеем, включая теракты и прочие вещи. Все это не может не сказаться на искусстве, потому что искусство и особенно музыка – это, может быть, интимнейшая часть человеческой личности. Музыка, как говорил Св. Августин, – это язык, созданный для разговора человека с Богом. Когда человеку плохо, он уединяется. И с кем он разговаривает? Он разговаривает с Богом, и музыка звучит в это время в его душе. В виолончельном искусстве, может быть, это особенно ярко сказывается, потому что виолончель – это, я бы сказал, наиболее очеловеченный инструмент, инструмент, ближе других стоящий к человеческому голосу. Он противостоит дегуманизации. И вот теперь на виолончели стали скрипеть, стучать, пищать, что объявляется музыкальным авангардом. Я считаю это явлением декаданса, следствием разложения человеческой личности. Отчасти это коснулось и виолончели. Но виолончель имеет все-таки, очень сильные гуманистические традиции. Главной способностью ее всегда считалось умение петь, «говорить сердцу человека». Без этого вообще музыки нет. Если музыка не говорит сердцу человека, то это уже не музыка. Это что-то иное. Недавно мне предложили сыграть одно сочинение. Я сначала согласился, но потом подумал: зачем же тратить на это силы и время и, в конце концов, вовлекать в это своих учеников? Гидон Кремер и целый ряд других музыкантов, адептов современного авангарда, тратят на это не только силы, но и истинный талант, в конечном счете не достигая никакого художественного результата.
– То есть, то произведение, которое вы собирались играть, никак вас не тронуло?
– Не только не тронуло. В музыке «от головы» нет никакого содержания. Я понимаю, что из любого набора звуков человек, особенно талантливый музыкант, может сделать нечто такое, что может понравиться. Можно сыграть интересно, красиво, контрастно, технически совершенно, применить массу колористических средств, но это не музыка! Потому что музыка должна иметь гуманистическую основу. Я не боюсь быть консерватором. Я просто занимаюсь другим делом, другим искусством – классической музыкой, создаваемой на века. Я называю классикой музыку, пережившую свое время. Это и Б. Чайковский, и В. Гаврилин, и А. Шнитке композиторы, которые пошли по пути обновления музыкального языка. Я включаю сюда и А. Шенберга, и А. Берга… Но ведь это единицы. А десятки и сотни людей пытались использовать те же средства, не имея за душою ничего, и просто «вешали лапшу» на уши слушателям, высокомерно ругая их за отсталость и консерватизм. Поэтому я для себя решил, как сейчас говорят, не менять ориентацию. Я – классик и отношусь к своей профессии как музейщик. Все мы, музыканты, в какой-то мере музейные работники, кто призван охранять то великое наследие, которое сейчас пытаются разрушить. Ведь авангард очень агрессивен. Он лезет во все музеи, во все концертные залы, причем в ущерб классике… В советское время, от которого сейчас модно открещиваться, была категория, спекулятивно называемая «музыка толстых», или «музыка богатых» – музыка авторов, готовых на любые экстравагантные выходки для привлечения внимания публики. Коммерция и бизнес в наши дни в союзе с порнографией, пошлостью и невежеством вербуют непризнанных «гениев» для завоевания концертных залов.

(продолжение беседы читайте в журнале "Филармоник" июнь 2012)